Страх перед страхом - Страница 68

– А это все наши. Сокурсники.

Дуня слегка покривила душой – Ольга никогда не училась с ними в экономическом институте. Та пожала плечами:

– Ну ладно, берите. Этот мне не нужен. А подружка ваша взяла другой.

– Какой? – У Дуни загорелись щеки. Это могло навести ее на какой-то след пропавшей подруги. Знать бы только, в каком направлении та пошла…

– Я потому и отдала, что у меня есть второй, – пояснила женщина и взяла другой альбом. – Сейчас найду.

Пока она искала, Дуня стала вынимать фотографию из целлофанового кармашка. Снимок шел туго, хотя фотобумага была тонкой. Внезапно из-под него проглянула сложенная в несколько раз плотная белая бумага. Явно не фотография. Не успев разобрать, что там такое, Дуня торопливо вытащила все вместе и сунула в карман. Женщина как раз обернулась к ней с альбомом:

– Вот этот она взяла. Но учтите – я его уже не отдам. Это – самый удачный портрет, я сама посоветовала его взять.

«Сама посоветовала, а Нелка послушалась, чтобы не внушать подозрений, – подумала Дуня, разглядывая снимок, где был изображен один Василий. – Что ж, портрет действительно недурной… Только он мне совсем неинтересен».

Она горячо поблагодарила женщину за помощь, попрощалась и сказала, что торопится. Та пошла открывать ей дверь. Задержавшись на пороге, Дуня небрежно спросила – давно ли она видела Леонида? Леню Коростелева – Вася еще с ним вместе учился, а потом они занимались бизнесом.

– Леню? – без удивления ответила та. – Да сто лет назад, еще до того, как у них все дело лопнуло. А что, у него опять неприятности?

– Да как сказать. – Дуня слегка прикусила нижнюю губу. – Он умер. Разве сын вам ничего не говорил?

* * *

Сын ничего ей не говорил – как ни удивительно. Но может, он и сам ничего не знал? Дуня раздумывала над этим все время, пока спускалась по лестнице, и даже пару раз споткнулась – в этой темноте невозможно было различить ступени, если не смотреть все время под ноги. Когда она вышла во двор, он неожиданно показался ей светлым и уютным – таков был контраст с вонючим темным подъездом.

Девушка направилась к подворотне, напряженно раздумывая – что же делать дальше? Сперва, едва выйдя из квартиры, она хотела было опять залезть на крышу и поговорить с Василием более подробно. О бизнесе, например, об Ольге, о долгах Лени. Но ее удержала мысль, что опять придется рисковать жизнью и позвоночником, взбираясь по практически несуществующей лестнице. Такие сцены часто снились ей в кошмарах – тоже лестницы без ступеней, глубокие пролеты и провалы. Только тогда она карабкалась по ним, спасаясь от невидимого преследователя. А теперь сама превратилась в того, кто преследует жертву.

«Нет, туда я больше не полезу, – решила она. – У меня, в конце концов, есть теперь его телефон, можно просто назначить где-нибудь встречу. Только не на крыше – стара я для этого… И потом, как-то там жутковато. Но парень вроде не агрессивный, даже не приставал… Хотя, казалось бы, сам бог велел».

Перед входом в подворотню ей пришлось задержаться – впереди, заслоняя собой всю дорогу, ковыляла та самая тучная старуха, которая встретилась ей в коммуналке. Соседка приоделась для прогулки – на ней было бордовое осеннее пальто, украшенное газовым шарфиком, а на голове красовалась вязаная шапочка, того фасона, которую любят носить рэперы. Дуня попыталась было обойти ее с одной стороны, потом – с другой, но тут же поняла, что это бесполезно. Старуха так энергично размахивала своей палкой, что можно было запросто получить по ногам. А ноги у девушки и так болели – она чувствовала, что здорово потянула какую-то связку.

Наконец старуха выползла на улицу, за ней выскочила Дуня. Но уйти ей не удалось – бабка внимательно на нее взглянула и тут же обратилась с просьбой: перевести ее через улицу. Девушка оторопела – в этом месте движение было оживленное, перехода не было, и пришлось бы тащиться на угол, к подземке… «А она так ползет, что у меня минут двадцать уйдет на эту благотворительность…»

Но отказать старой женщине она не смогла и взяла ее под руку – там, где не было палки. Старуха взмахнула клюкой, указывая направление, и они потащились по улице, как две улитки – старая и молодая.

Дуня не собиралась с ней разговаривать – та начала первой. Она поинтересовалась, не к Врачам ли та заходила.

– Ага, – кивнула Дуня.

– Не «ага», а «да», – поправила ее старуха. – «Ага» говорить неприлично, ты же вроде образованная девушка.

Дуня онемела: «Во-первых, что это за нотации, а во-вторых, откуда она взяла, что я образованная?! Чудная бабка!» А старуха продолжала расспросы – что ей нужно было у Врачей?

– Это не по поводу размена?

– Размена?

– Они ищут, с кем бы комнатами сменяться, – пояснила та. – Хотят квартиру, с доплатой.

– Я ничего об этом не знаю. А у них разве две комнаты?

– Да, вторая стоит запертая. Там и Петя жил, и сдавали они ее. А теперь заперта и все.

Дуня подумала, что же мешало Васе в таком случае поселиться в той комнате – неужели на крыше удобнее? Но старуха не дала ей собраться с мыслями:

– Так ты чья – Петра или Васи? Что-то для обоих слишком хороша!

Несмотря на комплимент, Дуня наконец обиделась. Сперва нотации, потом эта бесцеремонность… А до перехода было еще так далеко! Когда старуха заговорила, она потащилась еще медленнее.

– Ну, так что? – не отставала от нее бабка. – Чья невеста?

– Ничья, – буркнула Дуня.

Бабка неожиданно остановилась и внушительно произнесла:

– Слава богу!

Дуня вконец оторопела:

– Почему?

– Да потому что оба парня у Люды – подонки, – с прежним жаром заявила старуха. – Я сразу, как тебя увидела, расстроилась – кому же из них такая досталась, думаю? Хорошая девушка, сразу видно, а он ей жизнь испортит. Ну ты меня успокоила. Иди! – Она выпустила ее руку: – Дальше сама долезу. Я только хотела с тобой поговорить, да и не тороплюсь никуда. К подружке иду, чай пить.