Страх перед страхом - Страница 77

«Я же не лезу в сыщики, – убеждала себя Дуня. – Я вовсе не собиралась расследовать дело сама! Они профессионалы, это их работа – пусть ищут!» Но она ругала себя за то, что сделала все именно так – при свидетелях… Пыталась успокоиться – ведь Серегу и Юру она знает со школьной скамьи, они не могут… Не должны…

«Все они не могут и не должны, а на кого-то из наших Нелка все-таки нарвалась! – возразила она себе. – Ну ладно, пусть попробуют меня тронуть!»

Спускаясь по эскалатору, она еще раз достала и перечитала украденную расписку. Подумала, что нужно отдать ее матери Лени, – та, может, обрадуется, что сын все-таки расплатился с долгами… Ну хоть немного обрадуется… Хотя, что ее теперь может обрадовать? Но это дело она отложила на неопределенное время. Уж с распиской точно торопиться было некуда, раз эта бумажка никому не может причинить вреда.

…Все праздничные дни Дуня провела у родителей – те были очень рады, что дочь на время поселилась у них. С тех пор как она унаследовала бабушкину квартиру и жила отдельно, родители очень за нее переживали, хотя и считали ее благоразумной девочкой. Каждое утро, едва проснувшись, она звонила матери Нелли.

И каждое утро убеждалась, что ее вмешательство все еще ни к чему не привело. Нелли не нашлась. И ее мать не знала даже, побывала ли милиция по указанному адресу. Она все чаще плакала в трубку и говорила, что уверена – они не очень-то стараются, не ищут как следует. Может, хотят денег?

И девушка решила продолжать поиски самостоятельно. Дуня переселилась к родителям не только потому, что соскучилась или решила их порадовать. На это ее подвигли совсем другие соображения. И в первую очередь – опасение. За себя. После того как парням (а стало быть, всей компании) стало известно, что она сама предпринимала какие-то поиски и даже докопалась до этого загадочного Врача, Дуня предпочитала находиться под чьей-то защитой. И к тому же она догадывалась, что ее телефон просто обрывают. Еще бы, ведь она так эффектно выступила и так загадочно исчезла! Телефон ее родителей тоже был известен многим – она жила по этому адресу, когда училась в школе… Но сюда ей так никто и не позвонил. «Может, потеряли старые записные книжки, а может…» – Она терялась в догадках.

Утром десятого мая она позвонила Татьяне и настойчиво попросила о встрече. Женщина согласилась и дала девушке свой адрес. Особой радости она не выказала, но и не сопротивлялась. Дуня приехала к обеду – Татьяна усадила ее за стол и поставила перед ней тарелку с тушеной капустой и сосисками.

– Извините, больше ничем угостить не могу, – сказала женщина, присаживаясь напротив. – Меня недавно обокрали.

Дуня застыла с поднятой вилкой:

– Как? Всерьез обокрали?

– Нет, в шутку, – мрачновато улыбнувшись, ответила Татьяна. – Мебель, слава богу, не вывезли, но это еще впереди, наверное. Собственно, меня обкрадывают уже второй раз за последние две недели… Да вы ешьте, не слушайте… Это мои проблемы.

Дуня, видимо ошеломленная и оттого послушная, принялась за еду, а Татьяна открыла окно и зажгла сигарету. У нее аппетита не было – как всегда, когда приходилось слишком много нервничать.

* * *

Вчера она навестила мужа на его новой квартире. В полном смысле новой – Екатерина ушла от своей родственницы и вместе с Алексеем устроилась на съемной квартире. Там повсюду стояли сумки и коробки, еще неразобранные после переезда. Главной упаковщицы и распаковщицы не было – она работала и в праздничные дни.

– У них в магазине пашут без выходных, – объяснил Алексей, договариваясь с женой о встрече по телефону. – Огромный универмаг, этакая махина…

Татьяна не стала сочувствовать молодой женщине, у которой не было выходных дней. Она даже не думала об этом. Ее больше удивило предложение мужа – встретиться у «них». Такого она не ожидала – если бы и состоялась какая-то встреча, то скорее у них дома или на нейтральной территории. Но Алексей сказал, что новая квартира расположена совсем рядом с его работой и ему удобнее встретиться там.

Она уже собралась было ответить, что ей-то это совсем неудобно и вообще – это попросту ей не нравится… Но Алексей признался, что в последние дни чувствует себя отвратительно, и с трудом заставляет себя двигаться. Тогда она согласилась.

Квартира была двухкомнатная, очень просторная – в доме новой планировки. Мебели очень мало – в одной комнате большая кровать и шкаф, в другой – несколько стульев и совершенно пустая стенка. На кухне – скромный новенький гарнитур. Занавесок на окнах еще не было, как не было и никаких осветительных приборов – из потолка торчали шнуры без лампочек.

– Нет времени навести порядок! – как бы извиняясь, сказал муж, когда Татьяна потерянно остановилась посреди большой пустой комнаты.

Та через силу улыбнулась:

– Ладно, в другой раз примешь меня получше.

Тот ничего не ответил, хотя ирония до него дошла. Но Татьяна не собиралась слишком изощряться в остроумии – Алексей в самом деле выглядел больным. Отечное лицо, какой-то усталый, погасший взгляд. Она присела на один из сиротливо расставленных стульев:

– Ты хотел поговорить о разводе? Я готова.

– Не совсем о разводе. – Он придвинул другой стул и устроился на порядочном расстоянии от жены – как будто боялся ее. Она даже не смогла бы дотянуться до его руки.

– Тогда зачем ты меня позвал? Помочь навести порядок? – Она все еще пыталась улыбаться. – Я, между прочим, тоже работаю и все еще устаю.

– Я хотел спросить тебя про все эти вещи… Одежду, драгоценности. Они правда пропали?