Страх перед страхом - Страница 62

– Что с вами случилось? Вы уж простите, но раньше вы держали ее в руках! Неужели сейчас вы не можете добиться, чтобы она сказала правду? Мне она просто хамит!

– Мне тоже, – отозвалась та.

– Вам?!

– И мне, и отцу, – горестно призналась Юлия. – Мы теперь для нее не авторитеты. Я не знаю, чем она занимается, откуда у нее деньги, с кем она спит… Если приходит сюда – сразу моется, запирается у себя в комнате и смотрит телевизор. Откуда этот телевизор – не знаю. Петя принес – «Филиппс», дорогая модель… Купил он его или украл – откуда мне знать? – Она в отчаянии махнула рукой, испачканной в красной, кровавого цвета помаде: – Теперь она нас не боится, теперь он для нее – высшая сила! И сказать вам правду, Таня… – Она помедлила секунду и тихо договорила: – Я и сама его боюсь.

* * *

Девушка вошла в темный серый двор, подняла голову и огляделась. Она часто ездила в Питер – там жили близкие родственники ее матери, и уж в том городе дворов-колодцев она навидалась предостаточно. Но в Москве они встречались редко, и она была удивлена, увидев такое в самом центре. Все было, как полагается – длинная низкая подворотня, за ней – узкий, залитый выщербленным асфальтом пятачок без единой травинки, затем еще одна подворотня, а потом еще одна – за которой виднелось нечто, больше похожее на свалку, чем на жилой двор. Дуня слегка поежилась – солнечные лучи сюда не проникали, и воздух не прогрелся. Да и небо сегодня было сплошь затянуто облаками. Его цвет становился все более угрожающим, и было ясно, что вскоре пойдет дождь. «А я не взяла зонтик», – подумала она, ощупывая сумку.

В некоторых окнах уже горел свет – это в четвертом часу дня, в мае… Но девушка этому не удивилась – слишком уж мрачным казался двор. Она вошла в один подъезд, затем в другой, пока не нашла нужную нумерацию. Стала подниматься по лестнице. Один этаж, второй, третий… На четвертом она стала задыхаться. В доме, видно, были очень высокие потолки – пролеты длились бесконечно, а номера квартир при этом почти не увеличивались. Забравшись на шестой этаж, она была вынуждена передохнуть. Остановилась на лестничной клетке, выглянула в окно.

Оно выходило в узенький, забытый богом закоулок, замкнутый стенами со всех четырех сторон. Настоящий колодец – без всякого преувеличения – общей площадью не более четырех метров! Дуне так и не удалось разглядеть внизу никакой подворотни, хотя она открыла створку окна и нагнулась над провалом почти по пояс. Внизу было совершенно темно – не удалось различить даже окон второго этажа. Ей подумалось, что ни к чему было пробивать в этих стенах окна – все равно свет сюда не проникает. А между тем сюда выходили окна жилых квартир – боковая пристройка к дому делала тут причудливый поворот. Напротив, метрах в двух от себя, Дуня увидела в окне чью-то невероятно приближенную жизнь – письменный стол, лампу с красным абажуром, осторожное движение застиранной занавески. Оттуда тоже кто-то подсматривал за ней. От этого ей стало нехорошо, и она снова принялась взбираться по лестнице. Подъезд крепко пропах мочой – кошачьей и человеческой, ноги скользили на ступеньках, к перилам прикасаться не хотелось – до того они были липкие и щербатые. Она подумала – и это была запоздалая, отчаянная мысль, – что ни один человек на свете не знает, куда она отправилась, где ее искать. Но тем не менее продолжала карабкаться наверх.

Наконец она достигла последнего, седьмого этажа. Тут была почти полная темнота – окно на лестнице оказалось забито фанерой. Влажный, вонючий воздух касался ее лица, будто чьи-то противные, жадные руки. Она вытащила зажигалку и при свете ее пламени рассмотрела номера квартир. Лампочки в доме, видно, давно уже упразднили. Нужный номер был перед ней. Она перевела дух, припомнила, как делается радостная улыбка, и нажала кнопку звонка.

Ей открыли почти сразу – она даже не успела придумать, что скажет, как представится. На пороге стояла женщина в ситцевом халате, у ее ног энергично терлась кошка. Дуня слегка воспрянула духом:

– Здравствуйте! Мне – Васю.

– А он наверху, – ответила та совершенно равнодушно, даже не посмотрев девушке в лицо.

Женщина уже собиралась было закрыть дверь, но Дуня ее остановила:

– Извините, в какой он квартире? Где – наверху?

Та как будто слегка удивилась:

– Там нет квартир. Он на чердаке. Это вверх по лестнице…

Ничего не оставалось делать, как только поблагодарить. Дуня стала подниматься наверх, и ей в спину прозвучало прощальное загадочное напутствие:

– Девушка, осторожнее! Там нет ступенек!

Она обернулась, но дверь уже была надежно закрыта. Дуня поднялась выше и убедилась, что хозяйка квартиры сказала ей правду. Площадка была последней. Наверх, к чердаку, вел только один пролет – перекрытый железной лесенкой-стремянкой. Однако вся средняя часть ступеней отсутствовала. В наличии были только две нижние и две верхние. От остальных сохранились выступы, на которых прежде держались железные планки.

Дуня заколебалась. Акробаткой она себя никогда не считала и всю жизнь боялась высоты. Это был, пожалуй, единственный страх, которого она не могла преодолеть. Девушка постояла в раздумье, глядя наверх, на чердачный люк. Он был открыт, и там, сквозь какой-то боковой проем, слабо синело затянутое тучами небо.

– Эй, – негромко сказала она.

Потом повторила оклик – чуть погромче. Она надеялась, что в пролете появится чье-то лицо, и ей не придется туда лезть. Бесполезно – никто не ответил.

Девушка разулась – туфли на шпильках, почти новые и довольно дорогие, никак не годились для такого восхождения. Туфли она сунула в сумку, задернула молнию, пригладила волосы. Храбро ступила ногой на первую ступень и ощутила, как та немедленно прогнулась под тяжестью ее тела. Дуня торопливо убрала ногу и внимательно обследовала ступень с помощью зажигалки.